В. Баженов

1(12) марта 1737 года в селе Дольском под Малоярославцем родился мальчик, названный родителями Василием, — ровно два с половиной века назад Россия обрела гений Баженова.

Судьба архитектора — это судьба его проектов. Среди русских зодчих немного найдется таких, кто, подобно Баженову, испытывал бы столь высокие творческие взлеты и столь сокрушительные падения и гибель своих замыслов. Как, например, в бывшем имении князя Кантемира Черная грязь, купленном императрицей Екатериной для устройства своей подмосковной резиденции и переименованном в Царицыно. Баженову поначалу улыбнулось счастье — зодчему было поручено выстроить дворцовый комплекс “в мавританско-готическом вкусе”. Десять лет — с 1775 по 1785 год — Баженов отдал без остатка новому своему проекту. Жил с семьей в плохоньком старом доме: приходилось быть при возведении дворцовых построек не только архитектором, но и главным руководителем производства работ, не имея для этого “ни конторы, ни команды”, как писал сам Баженов. И все-таки можно быть уверенным, что все эти годы зодчий был счастлив: его великолепное детище обретало день ото дня свою форму в камне, дереве, кирпиче...

Но вот летом 1785 года Екатерина 11, приехав в Москву, решила посмотреть, как идет царицынское строительство. В сопровождении блестящей свиты императрица появилась в усадьбе. Никто из приближенных Екатерины, увидев дворцовый комплекс, не сомневался, что Баженова ждут почести и награды. Но сама императрица оказалась иного мнения: “Это острог, а не дворец! Срыть его до основания!” Баженов был отстранен от дальнейшего строительства и в расцвете таланта уволен со службы. Дворец снесли, а на его месте стали возводить новый по проекту М. Ф. Казакова. Но и ему не суждено было завершить постройку — после смерти Екатерины, в 1796 году, все работы в усадьбе прекратились. Недостроенные здания постепенно ветшали, теряли свои украшения. Сто лет назад с них сняли крыши и решили продать постройки на слом, однако, к счастью, не нашлось ко времени покупателя...

А. Захаров

8 августа 1761 года в семье мелкого служащего Дмитрия Захарова родился сын Андреян. Никто тогда и не предполагал, что из мальчишки получится знаменитый зодчий. Никто не думал о славе, когда отдавали его в училище при Академии художеств, получить бы отроку хорошую профессию... А он взял да и превзошел все ожидания. С блеском закончил училище, поступил в академию и в 21 год за успехи в рисовании был удостоен Большой золотой медали, давшей право на заграничный пансион. В 35 лет Андреян Дмитриевич Захаров — уже известный зодчий, профессор архитектуры Академии художеств. Он выполнял множество заказов. Проектировал и чисто утилитарные здания, понимая, что без них трудно будет растущему городу. Небольшие проекты требовали экономии и простейших решений. Учившийся у представителей старой школы, Захаров был типичным выразителем русского ампира в архитектуре. И не случайно в его главном детище — Адмиралтействе — таких черт было предостаточно.

Расчленив главный фасад на пять основных частей, Захаров в центре его выделил мощный параллелепипед, прорезанный аркой главного въезда,, и завершил все башней со шпилем. Все сооружение украшено монументальной скульптурой. Здесь архитектору помогло сотрудничество с замечательными русскими скульпторами Ф. Ф. Щедриным, И. И. Теребеневым, В. И. Демут-Малиновским, С. С. Пименовым.

Параллельно с сооружением здания шло и преображение примыкающих к нему площадей. Были засыпаны каналы, срыты земляные валы, на их месте устроен бульвар, который стал “Адмиралтейским променадом” пушкинского Петербурга. Шпиль-башня стала центром расходящихся от нее трех магистральных проспектов. Но всего этого уже не увидел талантливый русский архитектор.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

• Русская земля издревле славилась обилием городов. В киевский период их насчитывалось около 160, а после свержения монголо-татарского ига, когда росло и крепло Русское централизованное государство, число их удвоилось.
• Градостроительство XVI— XVII вв. осуществлялось на Руси отнюдь не само собой, а было делом государственным и планируемым, происходило по определенным канонам. Ведали им Разрядный и Сибирский приказы.
• До 17-го столетия в строительстве почти не пользовались чертежами, а если их иногда и делали, то они совсем не были похожи на современные. Чертежи выполняли иконописцы. Из-за отсутствия чертежей, сооружая что-нибудь новое, строители вынуждены были опираться на опыт предшественников, или, как тогда говорили, “строить по образцу”. В 1715 г. Петр Первый издал указ об обязательном использовании проектов образцов при строительстве жилищ в Петербурге.
• По некоторым данным живописец Андрей Рублев был одним из авторов Спасского собора в Спасо-Андронни-ковском монастыре, что расположился на высоком берегу реки Яузы в Москве.
• При археологических раскопках близ Пятницкой церкви в Новгороде был найден обломок деревянного прямоугольного бруска, на трех гранях которого виднелись большие и малые риски делений разных масштабов. Ученые предположили, что находка представляет собою фрагмент какого-то специального мерного инструмента, применявшегося зодчими при строительстве. Деления на гранях измерительного инструмента оказались равные долям древнерусских саженей — малой, простой и народной.
• Практическая необходимость и художественная целесообразность привели к тому, что все размеры юрты подчинены единому модулю, а все детали унифицированы. Поэтому общий вес юрты с меблировкой 300— 400 кг и равен грузоподъемности верблюда. Диаметр жилой юрты от 4 м и более, высота юрты в центре 3,5 м. Время, за которое юрта собирается или разбирается, — в пределах часа. Но были юрты-гиганты, вмещающие до 500 человек, и они, конечно, доставляли гораздо больше хлопот.
• Давно исчезнувшее из обиходной русской речи славянское слово “перси” (грудь человека или коня) встречается в древнейших записях некоторых, главным образом псковских, летописей в качестве строительного термина и означало оно первое стеновое сооружение Пскова, которое “шагнуло” с Кромского холма в низину междуречья.